В этом ярком выступлении на TEDGlobal, Ребекка МакКиннон описывает разворачивающееся сражение за свободу и контроль в киберпространстве, и спрашивает: «Как заложить свободу и ответственность, а не контроль, в основу интернета следующего поколения?» Она верит, что интернет подходит к моменту «Великой хартии вольностей», когда граждане разных стран мира смогут требовать от своих правительств защиты свободы слова и своего права соединяться.
Транскрипт:
Я начну с рекламы, вдохновлённой Джорджем Оруэллом, которую Apple запустил в 1984-м.
(Видео) Большой брат: Мы — единый народ с единой волей, единой целью, единым делом. Наши враги увязнут в бесконечных прениях, и мы их поразим их же собственными беспорядками. Мы победим. Диктор: 24-го января Apple Computer представит Macintosh. И вы поймёте, почему 1984 год будет отличаться от "1984".
Ребекка МакКиннон: Скрытый смысл этого ролика остаётся очень актуальным даже сегодня. Технологии, создаваемые инновационными компаниями, дадут нам свободу. Более 20 лет спустя [этого ролика]. Apple представляет iPhone в Китае и подвергает цензуре Далай-ламу вместе с несколькими другими политически важными приложениями по требованию китайского правительства в китайском App Store. Сатирическое приложение американского политического карикатуриста Марка Фиоре также было подвергнуто цензуре в США, потому что некоторые сотрудники компании Apple подумали, что оно может оскорбить некоторые группы. Его приложение не было восстановлено до тех пор, пока он не выиграл Пулитцеровскую премию. Приложение немецкого журнала Stern, новостного издания, было подвергнуто цензуре, потому что нянькам в Applе показалось, что для их пользователей оно слишком расистское — и это несмотря на то, что журнал совершенно законно продаётся в киосках по всей Германии. И более спорный вопрос — недавно Apple подвергла цензуре палестинское приложение протеста, после того, как израильское правительство высказало опасения, что оно может быть использовано для организации жестоких атак.
Итак, мы находимся в ситуации, когда частные компании применяют стандарты цензуры, зачастую довольно непредсказуемые и более ограниченные, чем конституционные стандарты свободы слова, присущие демократии. Они удовлетворяют такие требования цензуры авторитарных режимов, которые не отражают согласия их подданных. Они удовлетворяют требования и запросы правительств, которые не имеют юрисдикции над многими, если не большинством, из пользователей и зрителей, информации, прошедшей цензуру.
Ситуация такова. В мире без интернета, суверенитет наших физических свобод, или отсутствие такового, практически целиком контролировался национальными государствами. Однако теперь появился новый слой частной верховной власти — в киберпространстве. Их решения о программных кодах, разработке, проектировании и условиях использования работают в качестве закона, определяющего, что можно, а что нельзя в нашей жизни в киберпространстве. Их суверенные владения, пересекающие границы, глобально взаимосвязанные, могут не только оспаривать суверенитет национальных государств, причем весьма интересным образом, но иногда совпадать с ним и даже превышать его, когда контроль над тем, что разрешено или запрещено делать с информацией имеет как никогда огромное влияние на применение силы в мире физическом. В конце концов, даже лидер свободного мира нуждается в небольшой помощи султана Фэйсбукистана, если он хочет быть переизбранным в следующем году.
Совершенно ясно, что эти платформы были весьма полезны активистам Туниса и Египта этой весной, и не только. Так, Ваиль Гоним, днём — один из директоров Google в Египте, а ночью — тайный Facebook-активист, сказал CNN после ухода Мубарака: "Если хотите дать свободу людям, просто дайте им интернет". Однако свержение правительства — это одно, а построение стабильной демократии — это другое, более сложное задание. Слева — фото, снятое в марте египетским активистом, участником штурма здания службы госбезопасности Египта. Многие служащие искромсали все документы, которые успели, и так и оставили их лежать в кучах. Однако часть документов осталась нетронутой, и некоторые активисты нашли свои собственные досье, полные записями их электронной переписки, сообщениями смс, даже разговорами по Skype. Один активист даже нашел контракт с западной компанией на продажу технологии слежки египетским службам безопасности. Египетские активисты подразумевают, что эти технологии слежки до сих пор используются теми, кто там временно управляет сетями.
В мае цензура начала возобновляться в Тунисе, хотя не настолько широко, как во время президента Бен Али. Вот эта заблокированная страница появляется при попытке доступа к определённым страницам Facebook и другим сайтам, которые временное правительство считает экстремистскими. В знак протеста, блогер Слим Амаму, заключённый в тюрьму при президенте Бен Али и после революции вошедший в состав временного правительства, покинул кабинет министров. В Тунисе много обсуждалось, что делать с этой проблемой.
Так, некоторые люди в сообществе Twitter, поддерживающие революцию, написали: "Нам нужна демократия и свобода слова, однако есть высказывания, которые должны быть вне закона, как слишком жестокие и угрожающие стабильности нашей демократии". Проблема в том, как решить, кто вправе принимать такие решения, и как предотвратить злоупотребление этой властью? Риад Гуэрфали, ветеран-активист интернет-движения из Туниса, сказал об этом инциденте: "Прежде всё было просто: С одной стороны — добро, с другой стороны — зло. Сегодня эта грань менее различима". Добро пожаловать в демократию, наши тунисские и египетские друзья.
Суть в том, что сегодня даже в демократичных обществах нет удачных решений о том, как в киберпространстве сбалансировать необходимость в безопасности и верховенство закона с одной стороны, и защиту гражданских свобод и свободы слова с другой стороны. В Соединённых Штатах, чтобы вы ни думали о Джулиане Ассанже, даже люди, которые не являются его сторонниками, были обеспокоены тем, как правительство США и некоторые компании обошлись с Wikileaks. Хостер Amazon отказал Wikileaks в обслуживании после получения жалобы от сенатора Джо Либермана, несмотря на то, что Wikileaks не было предъявлено обвинение, не говоря уже об отсутствии доказательств, ни по одному преступлению.
Мы подразумеваем, что интернет — разрушающая границы технология. Это мировая карта социальных сетей, где очевидно, что Facebook уже завоевал значительную часть мира — это может быть хорошей или плохой новостью, в зависимости от того, нравится ли вам сервис Facebook. Однако границы остаются в некоторых частях киберпространства. В Бразилии и Японии — по культурным и языковым причинам. Но Китай, Вьетнам и некоторые постсоветские государства дают ещё большие поводы для беспокойства. Сложилась такая ситуация, когда отношения между правительством и местными социальными сетями создают условия, когда мощный потенциал этих платформ ограничивается из-за отношений между правительством и компаниями.
Сейчас в Китае есть "Великая информационная стена", которая блокирует Facebook, Twitter и теперь Google+ и многие другие зарубежные сайты. Это делается отчасти с помощью западных технологий. Однако это только половина правды. Другая половина заключается в требованиях, возлагаемых китайским правительством на все компании, работающие в китайском интернете, и известных как система самодисциплины. Говоря простым языком, это цензура и слежка за пользователями. Эту церемонию я посетила в 2009-м году: Китайское общество интернета награждало 20 китайских компаний, которые являются лучшими в исполнении самодисциплины, т.е. в цензуре. Робин Ли, директор Baidu, лидирующей китайской поисковой системы, был одним из награждённых.
В России сайты не блокируются и не цензурируются напрямую. Вот этот сайт называется Роспил, это антикоррупционный сайт. Ранее в этом году произошел неприятный инцидент: люди, сделавшие пожертвования сайту Роспил через систему обработки платежей Яндекс.Деньги внезапно получили звонки с угрозами от членов националистической партии, получивших сведения о донорах Роспила через сотрудников спецслужб, которые каким-то образом добыли эту информацию от сотрудников Яндекс.Деньги. Это оказывает сковывающее воздействие на возможность людей использовать интернет, чтобы заставить правительство отвечать за свои действия. Сейчас в мире сложилась ситуация, когда во всё большем количестве стран отношения между гражданами и правительством осуществляются через интернет, который состоит в основном из сервисов, принадлежащих и управляемых частными компаниями.
Я думаю, важным вопросом является не спор о том, будет ли интернет помогать добру больше, чем злу. Безусловно, он наделит властью того, кто наиболее опытен в использовании технологии и понимает интернет лучше, чем его соперники, кто бы они ни были. Самый насущный вопрос, которым мы должны задаться сегодня — как создать гарантии того, что интернет будет развиваться в интересах граждан? Я думаю, все согласятся с тем, что единственная законная цель правительства — служить гражданам. И я думаю, что единственная законная цель технологии — улучшить нашу жизнь, а не манипулировать или поработить нас.
Но дело в том, что мы знаем, как заставить правительство отвечать за свои действия. Мы не всегда делаем это лучшим образом, но мы понимаем, какие политические и институциональные модели можно применить для этого. Как заставить властелинов киберпространства отвечать интересам общества, когда большая часть директоров утверждает, что их основное обязательство — увеличение прибыли владельцев?
Зачастую постановления правительства не сильно помогают. Например, во Франции президент Саркози заявляет директорам интернет-компаний: "Мы единственные законные представители интересов народа". А затем идёт и продвигает такие законы, как печально известный закон "трёх предупреждений", который отключал бы граждан от интернета за распространение файлов. Этот закон был осуждён Специальным Докладчиком ООН по свободе слова как несоразмерное нарушение права граждан на передачу информации, и который явился источником вопросов активных гражданских групп, не являются ли некоторые политические фигуры более заинтересованными в сохранении интересов индустрии развлечений, нежели в защите прав своих граждан. В Соединённом Королевстве также есть озабоченность по поводу закона, известного как "Акт о цифровой экономике", который возлагает на частных посредников более тяжелоё бремя по слежке за поведением граждан.
Нам важно понять, что если мы хотим, чтобы интернет служил интересам граждан в будущем, нам нужно более массовое и устойчивое движение в защиту свободы интернета. В конце концов, компании не прекратили загрязнение грунтовых вод, или использование детского труда просто потому, что управленцы в один прекрасный день решили, что неплохо было бы это сделать. Это стало результатом десятилетий упорной массовой политической активности, пропаганды среди владельцев и пропаганды среди потребителей. Аналогично, правительства не примут умные законы об окружающей среде и труде просто потому, что политики однажды этого захотят. Правильные законы и правильное поведение бизнеса — это результат упорной и продолжительной массовой политической активности. Нам нужно следовать такому же подходу с интернетом.
Нам будут нужны политические инновации. Примерно 800 лет назад, английские бароны решили, что божье право королей для них уже не так хорошо работает, и они вынудили короля Иоанна Безземельного подписать Великую хартию вольностей, которая признавала, что даже король, претендовавший на обладание властью от Бога, всё же должен следовать основному набору правил. Это положило начало циклу так называемой политической инновации, приведшей со временем к идее согласия граждан, которая была впервые реализована тем самым революционным правительством в Америке, по другую сторону океана. Итак, нам нужно разобраться как получать согласие граждан в сети.
Как бы это могло выглядеть? На данный момент, мы всё ещё не знаем. Однако это потребует инноваций, которые не только должны будут фокусироваться на политике и на геополитике, но которые также должны будут разобраться с вопросами управления бизнесом, поведения инвесторов, выбора потребителей и даже разработки программного обеспечения. У каждого из нас есть жизненно важная роль в построении такого мира, в котором правительства и технологии служат народам мира, а не наоборот.
Спасибо большое.
(Аплодисменты)
